Здравствуй, Марти!
Вот, решила немного отвлечься от работы и набросать пару строк.
Начнём с предыстории. Матушка приехала в Пятницу. И, пока мы с ней пили мой несчастный Лондонский чай, который она раскритиковала в пух и в прах (пакетики её, видите ли, не устраивают), рассказала мне несколько клёвых штук. Одной из них была возможная (очень-очень возможная) поездка в Стокгольм в начале Января. Я пускала слюнки, глотала чаёк (он всё равно вкусный, чтобы она не думала), а перед снов нафантазировала себе перед всяких вкусностей и получила на выходе очень милый добрый сон.
Значит, приезжаю я в какой-то городок (скорее всего, приплываю, потому что действие начинается в порту). Как ты знаешь, Марти, мне редко снятся сны про меня, и чаще всего я там являются каким-то иным персонажем, но этот сон был именно про меня. Ветреный, немного туманный вечер. На мне пальто тёмно-синего цвета с высоким воротником, завышенной талией и пышной юбкой. Яркий бирюзовый шарфик с оранжевыми всполохами. Волосы заплетены в косу и несколько невидимок, чтобы не разлетались короткие пряди. Всё что помню.
Я подошла к одному из лавочников, милому старичку, который продавал сладости и сувениры, и заговорила с ним на английском, как мне казалось во сне, языке (чтение перед сном тоже сыграло свою роль). В ходе нашей милой беседы я выбрала несколько шоколадок и магнитик, но старичок предложил мне всё это в подарок. Сказав, что так не могу, я предложила ему заплатить за товар, а в подарок я приму от него какую-нибудь местную историю. Старичок улыбнулся, сказал, что он плохой рассказчик, но зато знает хорошего и написал мне на руке адрес каким-то тёмно фиолетовым фломастером. Да и ещё таким почерком, что каллиграфы отдыхают.
Естественно, я отправилась на поиски. Улицу я нашла практически сразу. Всего-то нужно было, так это повернуть в проулок справа от башенки с часами. Слева в стене дома была дверь. Я постучала. На порог вышла миловидная старушка, державшая на руках трёхцветного кота. Я улыбнулась, показала руку и сказала, что мне обещали историю. Женщина предложила войти, но я отказалась, сославшись на аллергию. Она снова улыбнулась, кажется, тогда мне показалась, что она жена того лавочника, и скрылась в глубине дома. Затем, вышла с потрёпанной книгой в руках и протянула её мне. Я стушевалась, но искушение получить подарок было слишком велико. Забрав книгу, я несколько минут восхищалась её старинной обложкой с замочком, красивыми буквами на неизвестном мне языке, после чего захлопнула её и, поблагодарив старушку, отправилась было на встречу с мамой, которая ждала меня в кафе. Как вдруг вернулась назад и, порывшись в сумке, извлекла из её закромов мой деревянный кубик предсказаний и вручила его женщине со словами, что ей, конечно, придётся перевести надписи на гранях, а так он никогда не ошибается. Старушка усмехнулась, но подарок приняла.
Кафе оказалось совсем близко. И вот я уже пила горячий шоколад с зефирками, когда подошедший к нам официант заметил лежащую на столе книгу. Он объяснил мне, что адреса, по которому меня направили в порту, не существует. Нет проулка за башенкой с часами, там давно глухая стена. Но об этой женщине ходят легенды. И, если они правдивы, книга о моей собственной жизни.
Я жутко испугалась этой штуки. Точнее соблазна, прочитать её дальше, чем стоит. Сначала я даже настаивала, чтобы он забрал её себе на хранение, потому что боюсь держать её у себя, но официант успокоил меня, сказав что она пишется в настоящим времени, в тот самый момент, как мы говорим, диалоги в ней только появляются. Убедившись, что он прав, я успокоилась. Немного подумав, я вырвала последнюю страницу из книги и подожгла её от огонька стоявшей на столе свечи. Бумага потемнела и превратилась в пыль. Я была собой очень и очень довольна.
***
Что касается следующего сна, который я забыла утром, но вспомнила совершенно случайно в институте, когда Соня сказала, что у неё шелушится рука, был очень пакостный. Там появилась новая мода, когда вместо татуировок, делали скульптуру из части тела. То есть долго срезали омертвевшие ткани, создавая узнаваемый образ. Весьма рельефно, между прочим. Меня кто-то надоумил вырезать из сустава большого пальца череп. Ну и... это было ужасно. Он был как настоящий. Потом кожа стала шелушиться, я ныла, что придётся теперь часто увлажнять его детским кремом. На что Соня сказала: "Зачем ты вообще это с собой сделала?! Это же ужасно". "Зато, - парировала я, - у меня теперь всегда есть натура черепа в любом ракурсе".